Чехова, 16 - Кир Фадеев

разных стоп, топтавшихся здесь некоторое время назад. Следы кружили возле платана, а затем складывались в тропинку, нырявшую в заросли папоротника и уходящую вглубь острова.

Пока Дервуш осматривал местность, на реке показалась длинная тонкая лодка, уверенно гребущая к берегу.

Мальчишка вышел из тени густых ветвей, приложил руку козырьком ко лбу и рассмотрел незнакомца.

Им оказался худой загорелый до черноты парнишка, чуть старше самого Дервуша. Простая льняная рубаха висела на нем мешком, некогда темная шевелюра выгорела на солнце. Парень с усилием толкал весла, цепляясь за них тонкими пальцами. Завидев впереди Дервуша, он нахмурился и прибавил ходу.

Едва нос лодки коснулся песчаного берега, как незнакомец закатил длинную тираду на непонятном языке. Наверное, это был какой-то местный диалект. Парень размахивал руками, указывая то на противоположную сторону, то на себя, то на лодку.

Дервуш тактично выждал, пока паренек истратит свой запал, а затем, приветственно подняв ладонь, громко выплюнул:

– Здрасти!

Парень сразу осунулся и погрустнел.

– А, ты этот…

Дервуш торопливо приобнял его за плечи, незаметно забирая весло.

– Слушай, я тут золото рассыпал, – с хорошо сыгранным сожалением в голосе сказал Дервуш, – не поможешь собрать?

– Где? – оживился парень, выпуская древко из рук.

– Да вот здесь, на мелководье… Полез в карман и все выпало.

Доверчивый парнишка уставился на воду, пытаясь различить среди бликов золотые монеты.

Дервуш сокрушенно помотал головой, крутанул весло в руке и резко опустил его прямо на выгоревшую макушку парня. Раздался сухой древесный звук, больше похожий на щелчок, и незнакомый лодочник растянулся на песке, словно тряпичная кукла. Чистая работа.

Оттащив бедолагу подальше от воды, Дервуш запрыгнул на борт и оттолкнулся от берега. Пока течение уносило судно к центру реки, мальчишка осмотрел днище лодки и нашел там небольшой сверток с двумя кусками хлеба и несколькими переспелыми сливами.

Набив рот фруктами, довольный Дервуш схватился за весла и поплыл противоположной стороне. Поначалу он хотел спрятать свою посудину в густых зарослях осоки, что кустилась прямо в воде, но затем передумал, увидев, как на просторном деревянном причале разгружается баржа с припасами.

Пришвартовавшись в неприметном уголке, Дервуш вылез на пирс и чуть не налетел на смуглого мужчину, одетого в подвязанные у колен лунги.

– Эй, а где Радан? – строго спросил рабочий, нахмурив густые брови.

– Эм-м, он там, – Мальчишка махнул рукой на ту сторону реки. – Прилег на берегу отдохнуть. Я его эта… подменил.

– Ох, и влетит же ему от Раджава! – покачал головой мужчина, принимая у другого рабочего тюк с грузом.

– И правильно, – поддакнул Дервуш. – Пороть таких надо.

И пока собеседник продолжал причитать, мальчишка схватил мешок что полегче, взвалил его на спину и пошел вверх по ступеням.

Металлическая калитка была распахнута настежь. Сразу за ней вдоль булыжной дороги тянулся длинный обоз в десяток разноразмерных телег. Некоторые из повозок уже успели набить грузом, другие наоборот еще пустовали. Весь тротуар покрывали мешки, ящики и поддоны, всюду толкались занимавшиеся погрузкой рабочие.

Дервуш прищурился, подмечая выжженные на телегах магические руны. Даже без волшебной линзы было понятно, что печати связывали каждую дрогу меж собой, уменьшая общий вес обоза, чтобы его могла потянуть четверка тягловых коней.

Мальчишка хмыкнул, силясь разглядеть начало этой вереницы.

– Ну, чего встал? – Один из парней грубо ткнул его в спину, проходя мимо. – Тащи давай, а то всыпят плетей!

Дервуш спешно подхватил свою ношу и засеменил вслед за говорившим.

– Слушай, – спросил он тихо, – а для кого это все?

– Ты что, идиот? – пыхтя от натуги, сцедил парень. – Это ж королевский обоз! Завтра праздник!

Выругавшись, он бросил свой ящик рядом с остальными и, утерев пот со лба, пошел обратно к причалу.

Зыркнув по сторонам, Дервуш бросил мешок, поднырнул под одну из телег и вылез с другого борта.

Дорога в этом месте напоминала излучину реки. Сейчас движение по ней было перекрыто, потому горожане уверенно сновали по брусчатке, спеша по своим делам.

Прямо за тротуаром начинался густо поросший кустарниками и деревцами парк, благоухающий цветочными ароматами. Не мешкая, Дервуш в три прыжка пересек пути и нырнул в цветущие заросли.

Сразу за зеленой стеной обнаружилась деревянная скамья, на которой сидела молодая парочка. Распаленный ласками дамы парень, отложил свой котелок и трость на край сиденья. Влюбленные были так увлечены долгим поцелуем, что абсолютно не обратили внимания на выскочившего из кустов мальчишку.

Дервуш на секунду смутился, затем совершил приветственный поклон и ловко стянул на себя шляпу с тростью. Крутанувшись на месте, он накинул котелок на рыжую макушку и спокойно зашагал вдоль тропинки, выстукивая металлическим навершием по камням.

«Интересно, – думал он на ходу, – будь я таким же тугодумом, как Сеня, куда бы я пошел?».

Очевидно, что он, добравшись до пригорода, решил разузнать как можно больше обо всем происходящем сейчас в Нанкуре. А поскольку этот баламошка никогда не выживал на улице, то он, скорее всего, стал думать, как уличный воришка…

– То бишь, как я, – вслух прошептал Дервуш, меряя шагами дорожку. – А будь я собой, куда бы я пошел?

Мальчишка замер на краю сквера и прислушался. Сквозь пышную клумбу с раскидистым деревом просачивались знакомые звуки. Божественная какофония из многоголосья толпы, шума беспорядочных шагов, шелеста бумаги и звона монет.

Глаза Дервуша округлились и заблестели.

– Ну конечно… – догадался он.

Раздвинув клюкой ветви, мальчишка просунул голову и довольно ухмыльнулся.

Укрытые тентами продуктовые ряды ломились от покупателей.

Разумеется, здешний утренний базар сильно отличался от бекарийского – и размерами, и богатством ассортимента – но все же действовал по тем же вековым законам. Торговцы наперебой предлагали людям купить их товары по лучшей цене, а местные жители нехотя расставались с деньгами, нагружая свои корзины и авоськи съестными, и не только, припасами.

Наверняка где-то в городе есть рынки и покрупнее, но Дервуша вполне устраивал и этот. Выбравшись из кустов, он натянул котелок на глаза и медленно двинулся по тротуару, делая вид, что выбирает себе овощи посвежее.

Он прекрасно знал старинное правило, известное любому вору – там, где частенько звенят монеты, всегда есть тот, кто захочет их украсть.

И уже спустя пару минут цепкий взор Дервуша выхватил в толпе юного карманника.

Одетый в неприметные серые штаны и рубаху, курносый и растрепанный мальчуган походил на подмастерья какого-нибудь сапожника, которого послали за продуктами к обеду. Вся одежда и лицо были перепачканы сажей, волосы торчали ежиком. Для обычного прохожего он ничем не отличался от остальных детей. Но воришку выдавали глаза. Быстро стреляя взглядом из стороны в сторону, он примечал любую проносящуюся мимо сумку.

Сосредоточившись, Дервуш незаметно пристроился за парнем, с улыбкой следя за каждым его движением и шагом. Судя по поведению, работал он один – на свой страх и риск. И это было странно. Обычно сольную карьеру начинают уже продвинутые воры, набившие руку на совместных вылазках. Как правило, это довольно взрослые ребята, те, кого раньше не смогли поймать стражники, а также те, кто не захотел делить навар с подельниками. Преследуемый Дервушем мальчуган был еще мал для одиночного плавания, хотя и чувствовал себя в толпе вполне свободно.

Воришка тем временем уже выбрал жертву – престарелую даму в простом белом сари, гулявшую по базару в сопровождении молодого слуги. Женщина остановилась у прилавка со свежей выпечкой, обменялась парой фраз с торговцем и расплатилась с ним медной монетой. Шелковый кошель при этом она убрала в раскрытую сумку, что держала в левой руке. Правой же ладонью дама махнула прислуге, чтобы тот забрал оплаченный товар.

Лучшего момента и вообразить было нельзя. Если бы Дервуш однажды открыл свою школу воров, то непременно бы использовал этот случай для тренировки начинающих карманников.

Надо сказать, парень оказался неплох. Действовал он осторожно и максимально скрытно, но опыта ему явно не хватало.

Прильнув к бабусе, он сделал вид, что выбирает себе булку с прилавка. Одновременно с этим, он незаметно просунул пальцы между створок дамской